Эльфийский лорд - Страница 43

Лидиэль кивнула, уселась на свое обычное место и положила руки на стол.

— Я надеялась, — поколебавшись, произнесла она, словно решилась наконец высказать вслух мысли, которые давно держала в секрете, — что мне удастся удержать Киртиана в стороне от политики, от великих лордов и от Совета.

К несчастью, нынешние времена разрушили мои надежды.

— Похоже, ему придется с этим связаться, хочет он того или нет, — осторожно отозвался Джель, не отрывая взгляда от лица Лидиэли. Он снова занервничал — достаточно, чтобы смотреть леди прямо в глаза. — Моя леди, думаю, нет особого смысла говорить, что мне все это нравится ничуть не больше, чем вам.

— Боюсь, вы не вполне понимаете, в какую паутину интриг он попал, — отозвалась Лидиэль, и на безупречно гладком лбу прорезалась неглубокая складка. Джель так за всю жизнь и не научился понимать, что кроется в изумрудных глазах эльфийских лордов, но леди Лидиэль хотя бы не старалась сохранять вечно бесстрастное выражение лица. — Лорд Киндрет не удовольствуется несколькими новыми магическими трюками. Стоит лишь ему понять, насколько обширны познания Киртиана в военном деле и его практические навыки, и он захочет, чтобы мой сын поставил свой талант на службу старым лордам. Он захочет, чтобы Киртиан повел армию против молодых лордов — это несомненно, — а возможно, еще и захочет, чтобы после поражения молодых лордов он пошел воевать с волшебниками и дикими людьми.

Джель беззвучно выругался. Он был здорово зол на себя: как он сам об этом не подумал? А теперь уже поздно было уговаривать Киртиана не проводить крупномасштабные маневры, на которые тот нацелился. Парень твердо вознамерился доказать лорду Киндрету, что это — единственный стоящий способ обучения бойцов, и ему волей-неволей придется показать гостю, что накладывать эти заклинания на целую армию совершенно нетрудно.

Леди Лидиэль вздохнула:

— Я вижу, вы поняли, чего я опасаюсь. Ну почему, почему Киртиан не сделался художником или музыкантом, почему он не увлекся.., да хоть тем же садоводством или еще чем-нибудь пустяковым!

— По крайней мере, он не сделался полной противоположностью своему отцу, моя леди, — мрачно отозвался Джель. — Вряд ли вы обрадовались бы, если бы он сделался хлыщом или ленивым бездельником. Или хуже того, пополнил собою…

Джель заколебался. В конце концов, он — человек, а Лидиэль-то эльф. Кровь — не водица…

Но Лидиэль, к его удивлению, горько улыбнулась и договорила вместо него:

— Или пополнил собою число изнеженных извращенцев, кои составляют большинство моего народа. Не нужно щадить мои чувства, Джель. Если мы хотим спасти Киртиана из западни, разверзшейся у него под ногами, нам необходимо быть честными друг с другом.

«Ч-черт! Ну почему я чувствую себя так, словно прихожусь ему отцом? Можно подумать, я без этого чересчур спокойно сплю по ночам!» Хотя на самом деле Джель был всего на несколько лет старше Киртиана, в реальном исчислении он действительно годился ему в отцы. По меркам своего народа Киртиан был зеленым юнцом, хотя по людскому счету ему было далеко за тридцать. По своим познаниям и уровню ответственности он вполне тянул на эти годы, но, если судить по подсознательно проявляющимся вещам, свойственным юности, Киртиан был куда младше Джеля. Его безграничная энергия, его энтузиазм, его стремление действовать, а не сидеть и смотреть, что же произойдет, — все это свойственно молодым. И рядом с Киртианом Джель иногда чувствовал себя стариком.

Кроме того, ему была вполне свойственны сила, быстрота и выносливость юности — и они останутся при Киртиане еще на столетие, а то и на два. От осознания этого Джель казался себе еще старше. К тому же в последнее время он, к великой своей досаде, начал замечать, что мало-помалу теряет форму. На самом деле, надо им было об этом перемолвиться парой слов с человеком лорда Киндрета.

Каэт, в общем-то, тоже не молодеет, и если ему вдруг и вправду понадобится когда-нибудь сойтись лицом к лицу с коллегой-убийцей, это может стать роковым, если только он как-нибудь не уравновесит шансы.

«Просто нам обоим нужно вести себя еще коварнее, чтобы возместить свои потери, — напомнил себе Джель. — Юности и энтузиазму не тягаться с опытом и вероломством».

— Мне чертовски неприятно в этом признаваться, моя леди, — сказал Джель, стыдясь, что не сумел заблаговременно предвидеть подобную ситуацию, — но я, точно так же как и вы, никогда не просвещал его насчет порядков, принятых там. — Он махнул рукой куда-то в сторону окна. — И, пожалуй, даже причины у меня были те же самые.

Зачем рассказывать ему о том, чего он изменить не сможет и только будет понапрасну расстраиваться и беспокоиться?

Джелю вспомнились старые уроки: ему доводилось выезжать из поместья в качестве пажа Тенебринта, так что у него была возможность посмотреть, как мыслят и действуют другие эльфийские лорды. Конечно же, для этой поездки Тенебринт надел на него ошейник, и даже если он иногда и допускал мелкие промахи — хотя вообще-то за ним и в детстве такое нечасто водилось, — Тенебринт всегда мог быстро взять его под контроль. И это в некотором смысле тоже было уроком, показывающим, насколько драгоценна и насколько непрочна та жизнь, которую имеют возможность вести обитатели поместья Прастаранов.

Лидиэль кивнула.

— А теперь, если мы попытаемся сказать Киртиану, что лорд Киндрет заслуживает доверия ничуть не больше, чем Аэлмаркин, он не сможет принять правильное решение.

Он попытается отделаться от Киндрета или.., или еще что-нибудь сделает. Но теперь, когда он уже привлек к себе интерес Киндрета, он не сможет сделать ничего такого, не навлекая на себя подозрений.